Опыты также показали, что как для тонких, так и для грубых фильтраторов бактериопланктон при его концентрации, соизмеримой с таковой в водах над рифами, является столь же полноценным историком взвешенной пищи, как и фитопланктон (табл. 6.4). Суточный рацион при питании меченым бактериопланктоном оказался для них соизмеримым с таковым при питании мечеными водорослями (динофлагеллятами). Сходные результаты были получены и в опытах с планктонными фильтраторами, обитающими в толще воды в зоне рифов. Судя по результатам опытов, в числе тонких планктонных фильтраторов могут быть названы пелагаческие личинки моллюсков — велигеры и аппендикулярии Oicopleura, которые в массе встречаются в планктоне вблизи рифов. Они питаются бактериопланктоном даже интенсивнее, чем фитопланктоном, при их концентрации, близкой к естественной в воде над гавайским рифом (Sorokin, 1973). Промежуточное положение между грубыми и тонкими планктонными фильтраторами занимают рачки из рода Paracalanus. Большнство же других рачков Calanoida являются грубыми фильтраторами (род Calanus), организмами со смешанным типом питания (род Acartia) и хватателями-хищниками (род Oithona). Грубые планктонные фильтраторы, так же как и грубые донные фильтраторы, способны потреблять в основном лишь ту часть бактериопланктона, которая находится в составе агрегатов (Сорокин, 1977; Rieper, 1978). Существенно, что даже рачки-хвататели потребляют некоторую часть особенно крупных бактериальных агрегатов, включая их в свой рацион (Петипа и др., 1971). То же самое делают и личинки рыб, непосредственно потребляя крупные бактериальные агрегаты.
Одним из основных показателей интенсивности и эффективности извлечения взвешенных в воде пищевых частиц животными-фильтраторами является скорость фильтрации. Ее определяют как объем воды, который освобождается животными-фильтра-торами от взвешенных в ней пищевых частиц за единицу времени в расчете на единицу веса его биомассы. Мы определяли эту величину, измеряя убыль концентрации меченного С1 4 естественного бактериопланктона в экспериментальных аквариумах в присутствии подопытных животных, которых собирали на гавайском рифе. Опыты выявили необычайно высокую эффективность работы фильтрационного аппарата тонких фильтраторов, таких, как губки и полихеты (сабеллиды, серпулиды). Скорость фильтрации ими меченого естественного бактериопланктона, т.е. частиц с минимальным размером 0,2-03 мкм, достигает 400-600 л в сутки на 1 г Сорг их биомассы (см. табл. 6.4). Это означает, что при средней плотности дна 200-300 г/м2 они могут отфильтровать взвешенную пищу, включая бактериопланктон, из слоя воды толщиною 2-3 м. У грубых филытраторов, таких, как устрицы и полихеты Cladopterum, скорость фильтрации бактериопланктона оказалась также весьма значительной — более 100 л/гС. Существенно, что скорости фильтрации естественного бактериопланктона морокой воды не только у тонких, но и у грубых фильтраторов оказались вполне соизмеримыми со скоростью фильтрации ими планктонных водорослей, которые до недавнего времени считали главным, если не единственным, историком пищи донных фильтраторов (табл. 6.5).
Наряду со скоростью фильтрации важным показателем интенсивности питания водных животных является относительный суточный рацион. Мы определяли его величину двумя разными методами. Один из них состоял в расчете количество потребленной пищи по убыли биомассы бактерий в воде в присутствии животного. Другой способ заключался в учете накопления вещества меченого С1 4 бактериопланктона в теле консумента в кратковременном опыте (30-40 мин), срок которого был меньше времени переваривания порции потребленной пищи (Сорокин, 1971). Результат определений суточных рационов, полученных обоими методами, приводятся в табл. 6.4-6.6. У устриц, губок и асцидий при питании боктериопланктоном рацион выражался величинами 0,5-5%. У полихет, саболцид и серпулид, являющихся тонкими филытраторами, суточный рацион достигал 8,7%, а у полихет — грубых филытратсров Cladopterum он составлял 1,7% (см. табл. 6.4). Существенно, что суточный рацион при питании бактериопланктоном бьт ненамного ниже рациона при питании фитопланктоном даже у грубых фильтраторов, таких, как устрицы (см. табл. 6.5). Найденные величины суточных рационов при питании донных фильтраторов бактериопланктоном обычны для донных животных соответствующих размеров.
Экспериментальные определения зависимости интенсивности питания фильтраторов рифа бактериопланктоном от его кониентрации в воде показали, что для самых тонких фильтраторов — губок и аппенпикулярий оптимум концентрации бактериопланктона достигался уже при его биомассе 90-150 мг/м3, что значительно ниже обычной его концентрации в рифовых водах, составляющей 200—600 мг/м3. Для грубых фильтраторов, которые используют в основном агрегированную часть бактериопланктона, оптимум концентрации лемит в пределах 300-400 мг/м3. Таким образом, в больщинстве случаев не только тонкие, но и грубые фильтраторы рифа могут удовлетворять свои пищевые потребности полностью, питаясь одним только бактериопланктоном. Судя по результатам опытов (табл. 6.6, рис. 6.7), активными потребителями бактериопланктона являются и сами кораллы. Суточный рацион полипов массовых видов кораллов Pocillopora и Montipora при питании их бактериопланктоном достигает 5-6%, что близко к суточному рациону таких мощных донных фильтраторов рифа, как устрицы или полихеты. Усвояемость бактериопланктона донными и планктонными фильтраторами рифа составляет 70-80%.
Представленные материалы показали, что бактериопланктон, присутствующий в водах коралловых рифов, является основным историком питания фильтрующей фауны, которая занимает в донных, а также в планктонных сообществах рифов доминирующее положение, если учесть, что в ее состав входят и сами кораллы.
